Хороший, плохой, злой.

В данной статье, названнной так же, как и известный мировой бесселлер - эталон кинематографического вестерна, автор, известный в крионических кругах исследователь Эшвин де Вольф, представляет вниманию читателей краткий обзор так называемой химической консервации как дополнения или возможной альтернативы крионике.

Автор: Эшвин де Вольф 

На данный момент крионика представляет собой наиболее популярный и заслуживающий доверие метод стабилизации критически больного человека в ожидании лечения технологиями медицины будущего. Но крионикой не исчерпываются варианты, доступные тем, кто ставит под сомнение современные взгляды на смерть.  Одним из вариантов является использование химической фиксации для стабилизации структуры мозга. На протяжении всей истории крионики были периоды обсуждений того, можно ли считать химическую фиксацию заслуживающий доверие или даже лучшей альтернативой крионики. Химическая фиксация также пропагандировалась как дешевая альтернатива для тех, кто не может себе позволить крионирование. В этой статье я предоставлю основу и критерии того, как стоит смотреть на техническую осуществимость химического сохранения, рассматривая его с трех разных точек зрения.

Хороший.

Химеопрезервация удобна по следующим причинам. Представим себя исследователями, посвятившими себя крионике, которые хотят видеть ультраструктуры мозга после витрификации. Такой исследователь отогревает ткани, удаляет криопротекторы и использует ряд фиксаторов и других химических веществ для стабилизации ткани и подготавливает их для электронной микроскопии. Исследователь смотрит на электронную микрофотографию и удовлетворяется состоянием того, что видит.

Не удивительно, что многие люди представили следующий аргумент: “Зачем проходить через все проблематичные стадии криоконсервации, если вы вместо этого можете стабилизировать ткани химикатами”? Зачем подвергать мозг опасностям образования льда и содержания в жидком азоте, когда химическая фиксация это золотой стандарт для сохранения ультраструктур в биохимических исследованиях? Это неплохой аргумент, но, как часто это бывает, дьявол кроется в деталях.

Для хорошего сохранения ультраструктур маловероятно, что одного фиксатора будет достаточно. Применяются различные химические вещества, которые работают за счет разных механизмов (например, перекрестные сшивки, коагуляция) и имеют преимущество для определённых био-молекул. Например, дорогой и чрезвычайно токсичный химикат четырехокись осмия обычно используется для стабилизации липидов в рамках подготовки к электронной микроскопии. В зависимости от того, что исследователь хочет видеть, протоколы фиксации изменяются, чтобы получить желаемые результаты. Возникает очевидный вопрос: “Что было бы идеальным протоколом для долгосрочного сохранения человеческого мозга”?

Были эксперименты, в которых глутаральдегид, четырехокись осмия и уранилацетат были введены посредством сосудистой перфузии легкого, после чего проводилось обезвоживание через ступенчатое введение растворов этанола⁽¹⁾. Возможно, что перфузия может быть также использована для циркулирования смолы высокой вязкости. Будет ли это достаточным для долгосрочного хранения? Именно на этой стадии защитник химической фиксации сталкивается с проблемой. В отличие от криобиологов, исследователь химической фиксации не может сделать обратимой фиксацию и провести тест на жизнеспособность. При нынешних технологиях химическая фиксация – тупик. Исследователь может использовать электронную микроскопию для проверки сложной ультраструктуры мозга после этих протоколов и сравнить ее результаты с лучшими доступными контролями, но в этом случае он бы оценивал адекватность химической фиксации… по химической фиксации. У криобиолога иная судьба, потому что он может попытаться измерить жизнеспособность клеток мозга или всего организма.

Допустим для дальнейшего рассуждения, что сторонник химеопрезервации выявил ряд фиксаторов (и других методов), которые являются достаточными для сохранения полной ультраструктуры мозга. Следующим вопросом будет: насколько устойчивым окажется химическое сохранение по прошествии некоторого времени? Это очень важный момент для оценки пригодности химеопрезервации. К сожалению, было мало экспериментальных исследований этого вопроса. Как и исследователь старения, исследователь химеопрезервации нуждается в разработке надежных биомаркеров деградации и будет вынужден полагаться на что-то вроде инкубатора для моделирования течения времени.

На пути химеопрезервации⁽²⁾ высокого качества стоит одно грозное практическое препятствие. Если исследователь не найдёт форму фиксации (или носитель), которые могут очень быстро проникать в ткани размером с человеческий мозг, то потребуется использование перфузии для стабилизации ткани. При нынешних технологиях диффузивная фиксация идет слишком медленно, давая в результате обширные ишемические повреждения и аутолизы. К сожалению, хорошая искусственная перфузия – сложное дело. В биомедицине исследователь не должен беспокоиться о 100 процентном завершении фиксации и может просто использовать ткань, которая была зафиксирована хорошо. Но для сторонника химеопрезервации такой прагматизм не вариант.

В этой связи возникают две проблемы. Необходимо не только продемострировать, что все химические вещества могут быть введены с помощью перфузии без артефактов перфузии, это также означает, что такое высокое качество химеопрезервации может быть предложено только тем, кто еще жив. Даже сомнительно, что этот метод должен быть рекомендован в качестве последнего прижизненного вмешательства. Неизлечимо больные или находящие на гране смерти пациенты часто страдают от различных степеней нарушения перфузии. Есть экспериментальные протоколы для преодоления так называемого феномена “неоплавления”, но еще предстоит доказать что эти методы полезны для качественной химеопрезервации.

Есть и другие практические проблемы, такие, как стоимость и крайняя токсичность химических веществ, таких как осмий. Но, возможно, если более обнадеживающие результаты исследований будут представлены, эффект масштаба возобладает.

Если химеопрезервация будет работать, то у нее есть одно главное преимущество по сравнению с криоконсервацией – она не потребует непрерывного обслуживания, такого, как повторное заполнение сосудов Дьюара жидким азотом. Например, кто-то может обсуждать, что если девять крионированных пациентов, которые были уничтожены в 1970-х в Чартсворте, были бы химеопрезервированы, было бы больше шансов, что эти пациенты были бы по-прежнему сохранны в той или иной форме. Именно по той причине, что некоторые из нас, кто весьма пессимистичен относительно будущего социально-политических событий, выделили эту особенность химеопрезервации как ее преимущество.

Также может быть еще один дополнительный аргумент в пользу химеопрезервации. Несмотря на то, что такие крионические организации как Алькор предлагали технологии витрификации в течение почти 10 лет, этот факт, кажется, не был замечен научным сообществом и широкой аудиторией. Крионика, как ее понимает большинство людей, просто означает замораживание умерших людей. Химеопрезервация не требует использования низких температур, она может выглядеть выгодно в глазах людей на их основном интуитивном уровне.

Как должно быть ясно из текущего обсуждения, химеопрезервация высокого качества в данный момент не является реальной возможностью, а лишь научно-исследовательским проектом. Возможное средство сохранения тех, кого не может поддерживать современная медицина, она стоит средств и сил.

Плохой.

Есть идея, которая объясняет смысл работы над химеопрезервацией прямо сейчас. Она имеет под собой два разных основания.

Во-первых, можно просто игнорировать технические проблемы, которые окружают химеопрезервацию и проталкивать ее как предложение клиентам в любом случае. Мне это не кажется разумным подходом. Если скептики химеопрезервации верны в своих рассуждениях, то есть риск того, что важные части мозга не будут зафиксированы в результате неадекватности протокола, артефактов перфузии или долгосрочной деградации. Именно с этой точки зрения, классическая криоконсервация просто сияет. Даже ткань, которая не защищена от образования льда вследствие нарушения перфузии, просто будет зафиксированной за счет низких температур.

Кто-то мог бы утверждать, что, однако, с точки зрения теоретико-информационной смерти может быть только небольшая разница между прямым замораживанием и автолизом. На мой взгляд, перспектива автолиза гораздо хуже, потому что когда биомолекулы распадаются на свои составные части и попадают в раствор, вряд ли стоит надеяться на сохранение исходной структуры мозга. С технической точки зрения, трудно произвести надежную операцию химеопрезервации, если есть ресурсы для выбора между химической фиксацией и криоконсервацией.

Другая перспектива состоит в том, что химическую фиксацию следует предложить тем, кто не может себе позволить крионику.  Полагают, что у химического сохранения ровно столько технической достоверности, чтобы можно было предать его забвению. Так как этот аргумент совпадает по форме с аргументом, который часто используется сторонниками крионики, его нельзя пропустить, обозначив его как форму ложной надежды. В любом случае, принимать ли химеопрезервацию как менее идеальную форму или нет, зависит от оценки низкой стоимости химеопрезервации при возможном успехе и стоимости, заплаченной за выживание. Как и в крионике, это не столько решение между неправильным и правильным вариантом, а вопрос о принятии решений в условиях неопределенности.

Стороннику такой низкой стоимости химеопрезервации еще нужно решить ряд технических и практических вопросов. Низкая стоимость химеопрезервации часто сравнивается с ценой обычной криоконсервации, которая включает в себя часть стоимости, которая предназначена для долговременного содержания и будущих попыток реанимации. Но какой может быть разница между низкой стоимостью нейро “прямой заморозки” только лишь с базовым обслуживанием и дешевой химеопрезервацией? Является ли это различие столь масштабным, что определенная группа людей выиграет от существования химеопрезервации низкой стоимости?

Стороннику химеопрезервации низкой стоимости также необходимо принять ряд технических решений. Кто будет производить фиксацию (организация, предлагающая химеопрезервацию или устроитель похорон)? Какие фиксаторы будут использоваться? При какой температуре будут храниться пациенты? Существует также вопрос о будущей реанимации. Большинство людей в настоящее время отвергает стороннее финансирование криопрезервации.Однако химеопрезервация низкой стоимости (или какое-либо сохранение низкой стоимости, раз на то пошло) будет по-прежнему зависеть от доброй воли будущих поколений на реанимацию, даже если начальная процедура оплачивается заранее.

В отличие от сторонника высококачественной химеопрезервации, сторонник химеопрезервации низкой стоимости не нуждается в необходимости отложить выход своей услуги на рынок из-за совестливости до тех пор, пока будет больше исследований, но также ясно, что есть много практических вопросов для исследования по этому подходу.

Злой.

Пока крионика и химическое сохранение использовались в качестве взаимоисключающих подходов к сохранению человека, но речь не должна идти о делении на черное и белое. Можно представить себе сочетание химической фиксации и криоконсервации. На самом деле, эта возможность обсуждается в книге Эрика Дрекслера “Машины созидания". Должно быть ясно, что если жизнеспособность стоит как конечная цель, то например “химио-крио” сочетание бледнеет по сравнению с тем, что может быть достигнуто только путем криоконсервации. В лучшем случае, такой вариант мог бы придать более высокий уровень безопасности для тех, кто очень обеспокоен оттаиванием тканей у пациентов крионики.

В последние несколько лет был ряд случаев в Алькор, когда изолированно зафиксированный (то есть химеопрезервированный) головной мозг накачивался высококонцентрированным криопротектором (глицерином) путем диффузии для защиты от образования льда при температурах крионирования. Существует другой способ, в котором химеопрезервация может быть объединена с криоконсервацией. Там было мало экспериментальных данных по введению таких протоколов, но легко представить себе исследовательскую программу, которая изучает использование различных фиксаторов, криопротекторных агентов и методы для получения более обоснованных протоколов.

Существует также вопрос о том, могут ли удаленные от криокомпаний клиенты извлечь выгоду в той или иной форме от фиксации перфузией для обеспечения криопротекторной фиксации, или, если это технически невозможно, - от диффузии изолированного мозга с помощью криопротекторного агента. Может ли быть так, что протокол, который был использован только для действительно тяжелых случаев, может оказаться лучше обычной прямой заморозки? Насколько мне известно, нет никаких результатов публичных исследований, способных помочь найти ответ на этот вопрос. Поскольку многие криопациенты попадают в категорию “плохой случай” в результате длительной ишемии, длительной транспортировки или вскрытия, вопрос о роли, которую может сыграть химиопрезервация, сохраняет свою актуальность.
___________________________________________________________________
(1) Oldmixon EH, Suzuki S, Butler JP, Hoppin FG Jr. Perfusion dehydration fixes elastin and preserves lung air-space dimensions. Journal of Applied Physiology, Vol 58, Issue 1 105-113, 1985.
(2) Возможность нормотермической стабилизации за счет использования современных нанотехнологий была исключена из этой дискуссии, так как такие технологии так сильно отличались бы от обычной химической фиксации, что было бы лучше их обсуждать как форму анабиоза.
(3) Я обязан этой точкой зрения Кену Хайворту, который сделал наиболее полный обзор технической осуществимости химеопрезервации на настоящее время.  

Источник.