67-й криопациент "КриоРуса" и семейные договора
14 мая 2019 года мы крионировали нашего 67-го криопациента.
67 – мало это или много?
67 – мало это или много? Давайте поговорим об этом. Вспомним о том, что такое крионика, а также поговорим о семейных договорах.
Итак, мы крионировали 67 человек. Сколько же это, много или мало? Количество крионированных людей надо рассматривать в контексте возможностей криофирмы исполнять свои обязательства, выполнять прописанные в контракте обещания. И количество осуществленных крионирований – конкретный количественный показатель.
Представим себе гипотетическую ситуацию, в которой с какой-то криофирмой миллион человек заключили договора на будущее криосохранение. Но она никого не крионировала, предположим, потому, что люди долго живут, и с ними не произошло ни одной трагедии или катастрофы.
Вполне справедливо возникнет вопрос, а сможет ли эта фирма в нужный момент выполнить те услуги, которые декларирует, исполнить свою миссию? Пусть даже у нее есть все необходимое оборудование, дьюары, поддерживаемые в исправном состоянии, здание, технически грамотные специалисты... Все-таки, дееспособна она или нет? Ответом на этот вопрос и будут случаи практического крионирования и их количество. Уже дальше можно разбираться, насколько качественно сделано крионирование, и как повышать его уровень.
Собственно, то же можно сказать и о ныне действующих, современных крионических организациях. В американских компаниях людей, заключивших договора будущего криосохранения примерно в десять – двадцать раз больше, чем уже крионированных. А, может быть, это число и еще выше. Постоянные усилия с их стороны по привлечению клиентов приводят к тому, что к ним приходит все большее количество людей. А вот крионируют людей они намного меньше, чем общее количество клиентов.
Такая же ситуация и у нас: у нас 67-й крионированный человек, а договоров на будущее заключено около пятисот. В процентном соотношении это, конечно, меньше, чем в США, но оно и понятно, ведь люди у нас не такие предусмотрительные.
В данный момент, наверное, криопациентов, людей, которые уже крионированы, или, как мы еще их называем «крионавтов», меньше, чем космонавтов в мире. Поэтому каждый случай крионирования – это победа, победа будущего, победа крионики. И мы горды и рады тому, что нам удалось спасти еще одного замечательного человека.
67-й криопациент
Крионика – это технология, по которой мы сейчас стараемся наилучшим образом сохранить мозг или все тело недавно умершего человека. Это делается с помощью криопротекторов, которые вводятся в кровеносную систему, освобожденную от крови. Для этого по определенной процедуре проводится охлаждение до – 196 градусов Цельсия. Далее мы храним этих людей для будущего. Для того, чтобы в будущем его можно было разморозить, реанимировать, отремонтировать его клетки и весь организм, вылечить от тех болезней, от которых он умер в наше время, когда медицина не смогла ему помочь. И когда станет возможным, мы хотим даже омолодить наших криопациентов - "крионавтов".
В данном случае был крионирован очень пожилой человек, мужчина 85 лет, москвич. Он находился в больнице и был очень слаб, у него было воспаление легких на фоне общего старения организма. В какой-то момент его сердце просто остановилось именно из-за старения. То есть, у него не было острой формы какой-то смертельной болезни, а состояние всего организма постепенно ухудшалось и ухудшалось.
Это было нейросохранение, не слишком удачное с точки зрения организации, но не по нашей вине, а по стечению обстоятельств. Дело в том, что человек умер в воскресенье. Договор заранее не был подписан, и мы заранее даже не знали, где находится пациент, в какой больнице. Поэтому у нас не было предварительной договоренности с руководством больницы и морга. Он умер внезапно. А его дочери, которая и обратилась к нам, до этого даже в голову не приходило, что папа может внезапно умереть, потому что у него, как уже отмечалось, не было острой формы какой-то болезни. А воспаление легких протекало скрытно и незаметно.
В воскресенье в больнице нет главврача больницы, нет заведующего моргом. Согласовать выдачу пациента не с кем, потому что младший персонал просто не возьмет на себя такой ответственности. Только на следующий день началось оформление документов.
К сожалению, наш криопациент умер в 81-й московской больнице, в которой на данный момент нет собственного морга, тела умерших перевозят в другую больницу, где морг есть, а документы поступают позже, их привозят курьеры, и это тоже задержка. В общем, все затянулось. Мы понимали, что не успеваем сделать стандартную перфузию из-за того, что не был введен гепарин в течение нескольких первых часов и в кровеносной системе появились тромбы.
Дочерью было принято решение провести нейросохранение, то есть, сохранить только мозг. В этом случае мы решили сделать криопротекцию диффузным способом после того, как мозг будет изъят. То есть - поместить его в растворы криопротекторов и подержать в них, чтобы криопротектор проник через неокортекс, то есть, тот отдел коры головного мозга, который и определяет личность человека. А потом мозг надо замораживать, что мы и сделали.
Иногда в интернете появляются какие-то странные сообщения о том, что мозг человека через сутки становится черным и разлагается. Это полная ерунда. Мозг нашего пациента прекрасно выглядел, был абсолютно неповрежден, имел специфический розовый оттенок, характерный именно для нормального мозга, все с ним было прекрасно. Наш хирург провел аккуратное изъятие мозга, мы обработали мозг криопротектором и заморозили его. Тело нашего криопациента было похоронено, родственники с ним простились. Все были удовлетворены.
Семейные криоконтракты
Интересно то, что наш 67-й криопациент был мужем женщины, которая тоже была крионирована одиннадцать лет назад. Она была нашей 9-й криопациенткой.
Конечно, его дочь могла бы заранее заключить договор. Но она – женщина романтичная, оптимистка, и никак не предполагала, что папа умрет, потому и не подумала заключить договор. Мы не можем не выразить радость по поводу существования такого замечательного человека, как дочь нашего 67-го криопациента. Она впервые пришли к нам в ранний период существования КриоРуса, в 2008-го году, пришла к нам - и крионировала мозг своей мамы, а одиннадцать лет спустя крионировала мозг своего папы.
Дочь 67-го криопациента "КриоРуса" – женщина среднего класса, сотрудник IT-фирмы. У нее средний достаток, денег не слишком много, к тому же ей в одиночку пришлось ставить на ного младшего брата. теперь - биотехнолога. Но мы достигли договоренности по оплате. Мы предоставили ей рассрочку, что делаем крайне редко, потому что рассрочка – это лишние риски и для "КриоРуса", и для наших криопациентов. Но в данном случае она была необходима, ибо как можно крионировать жену и не крионировать мужа!
Этот пример дает ответ на вопрос: "А что я буду делать в будущем один"? В данном случае наши криопациенты № 9 и № 67 не будут одиноки. Муж и жена встретятся в будущем и будут вместе. И такая тенденция, пусть пока слабая, намечается и в "КриоРусе", и в других крионических организациях тоже.
У нас был такой случай, когда был крионирован наш первый криопациент, а спустя десять лет мы крионировали его кота. И речь идет о крионировании остальных его родственников. У нас есть семья, где крионирована собака и есть контракты на остальных членов семьи, трех человек, которые сейчас все живы и здоровы. Есть семья, где контракты имел кот и имеет муж, но пока не имеет жена, а котик уже крионирован. Есть семья, где у женщины имеют контракты муж и отец. Один из контарктов - контракт на выбор: она сама или отец.
Все это говорит о том, что если люди понимают крионику и верят в нее, то они стараются сохранить всех своих родственников. В семье нашего генерального директора Удаловой Валерии Викторовны в 2008 году крионирована ее мать, тогда же был крионирован близкий друг семьи, потом две собаки: ее собака и собака дочери, и еще - хомяк дочери.
Эта тенденция будет развиваться в будущем, мы в этом уверены. И это вселяет оптимизм, раз есть такие люди: оптимисты и подвижники, не желающие отдать своих близких и любимцев смерти. Нас радует, что крионика развивается. Мы будем и дальше с максимальным упорством заниматься ее развитием - настолько, насколько для нас это будет возможным.
